В творческой рефлексии героя о прожитом горечь воспоминаний соединяется в стихотворениях "Стою, куда глаза не зная деть…" (1979), "Полагаться нельзя на всесильным казавшийся разум…" (1995) с лирическим преображением деталей городского пейзажа, воскрешающего образ первой – мучительной и влекущей любви: "И улыбнешься горестно и просто, Чтобы опять смотреть с Тучкова моста На алый остывающий витраж". А в песне "Меж Москвой и Ленинградом" (1977) хронотоп обеих столиц "прошит" сквозным мотивом пути героя – в согласии с природными, вселенскими циклами:
Меж Москвой и Ленинградом
Теплый дождь сменился градом,
Лист родился и опал.
В "Ленинградской песне" Городницкого (1981), как и в "Ленинградской элегии" Б.Окуджавы (1964), город одушевлен населяющими его "любимыми тенями", узнаваемыми "на гранитах", "в плеске мостовых". В многомерном хронотопе парадный лик "российских провинций столицы", выведенный в образах Невского, Зимнего дворца, легко уступает место прозаической стороне городской жизни, протекающей "в рюмочной на Моховой Среди алкашей утомленных". Позднее в "петербургских" стихах-песнях Александра Дольского изображение низших уровней городского быта, искалеченных судеб современных мармеладовых будет доведено до наивысшей остроты. В песне же Городницкого многоплановое видение города отразилось на уровне поэтического стиля, где возвышенная образность обрамлена интонациями задушевного разговора "за стопкой простой и граненой":
Мы выпьем за дым над Невой
Из стопок простых и граненых –
За шпилей твоих окоем,
За облик немеркнущий прошлый,
За то, что покуда живешь ты,
И мы как-нибудь проживем.
В поздних "петербургских" произведениях Городницкого бремя нелегкого личного и исторического опыта актуализирует генетически восходящую к давним мифам о "граде Петра" семантику непрочности городского пространства.
В стихотворениях "Когда я в разлуке про Питер родной вспоминаю…" (1991), "Постарел этот город у края гранитной плиты…" (1997) на первый план выступает скрытая "физиология", "анатомия" "тела" северной столицы. "Ностальгией последнею" позванный, лирический герой ощущает тяжесть исторической участи города в уходящем столетии, давящую "бездонными рвами Пискаревки": "Исходит на нет кровеносная эта система, Изъедено сердце стальными червями метро". Нелегкое бремя истории, груз личных драм обитателей города, трагедия "канувших" "в бездонные рвы" блокадного лихолетья оказывают воздействие и на последующую "телесную", "геологическую" жизнь Петербурга-Ленинграда:
Еще под крестом александровым благословенным,
Как швы, острова ненадежные держат мосты,
Еще помогают проток истлевающим венам
Гранитных каналов пульсирующие шунты.
("Когда я в разлуке про Питер…", 1991).
Образ "постаревшего" города с "сутулыми спинами мостов" становится, однако, магическим кристаллом, в котором "молодой Ленинград допотопным глядит Петербургом", а вглядывающийся в него герой приобщается к вечности, надвременной диалектике начал и концов земного пути :
Но когда ты внезапно поймешь, что тебя уже нет,
Напоследок вдохнув его дым, что и сладок, и горек,
Снова станет он юным, как тот знаменитый портрет,
Что придумал однажды британский блистательный гомик.
Если в песнях Б.Окуджавы экзистенциальный мотив возвращения к истокам в предчувствии истечения земных сроков сопряжен главным образом с арбатской Вселенной ("Вы начали прогулку с арбатского двора, к нему-то все, как видно, и вернется"), то в поэзии Городницкого завершение макроцикла календарного столетия и микроцикла человеческого пути ассоциируется с родным миром Царского Села (песня "Царское Село", 1974), с малой точкой петербургского пространства, равновеликой мировой беспредельности:
Между Невской протокой и мутною речкой Смоленкой,
Где с моим заодно и двадцатый кончается век.
И когда, уступая беде,
Я на дно погружусь, в неизвестность последнюю канув,
То увижу на миг не просторы пяти океанов, –
Надо мной проплывет на исходе финала
Неопрятный пейзаж городского канала,
Отраженный в холодной воде.
Петербург предстает в поэзии Городницкого и в протяженном культурно-историческом континууме.
Похожие статьи:
Возникновение религиозных праздников у славян
Научные знания о жизни и быте племен и народов, населявших древние земли Руси, весьма невелики. Известно, что наши далекие предки жили отдельными племенами вдоль берегов лесных и степных рек Восточной Европы. Основными источниками их суще ...
Об искусстве Матвеева
За последние годы наши эстетические горизонты значительно расширились. Мы оценили по достоинству величие Рублева и Врубеля, перестаем подвергать сомнению ценность Родена, Трубецкого и Голубкиной. Недавно нам открылся своеобразный мир мекс ...
Философско-эстетические следствия научной революции и проблема художественной целостности литературы XVII века
При всей относительности вычленения любого этапа литературы как «целостности», это понятие, как известно, предполагает не только внутреннее единство объекта, но и наличие в нем специфической сущности, то есть особого художественного миров ...
Разделы