Архитектура, живопись и гравирование

Другая культура » Архитектура, живопись и гравирование

Страница 17

Баталический род живописи, близко соприкасающийся теперь с жанром, в прежнее время стоял отдельно от него. Подходя, с одной стороны, к пейзажу, а с другой, к исторической живописи, он подчинялся тем же условиям, как и они. В картинах этого рода место действия, воздух и освещение изображались с соблюдением тех же правил красоты линий и распределения светлых и темных пятен, какие были установлены тогда для ландшафтов; от фигур выведенных на сцену людей и животных требовались академическая строгость рисунка и условное благородство экспрессии и движения. Индивидуальность человека, личность отдельного солдата стушевывалась в общей массе фигур, а если и выступала наружу, то принимала деланное, принужденное выражение. Так изображались сражения и другие военные сцены в картинах живописцев конца прошлого столетия, между которыми первенствовали М. Иванов и Семен Щедрин , более известные, однако в качестве пейзажистов. При Александре I русская школа была очень бедна баталистами, и только один из них, В. Мошков, мог соперничать с эльзасцем Ж.-Ф. Свербахом де Фонтеном, парижанином О. Дозарно и вышеупомянутым польских художником А. Орловским, которым доставалось большинство заказов по воспроизведению военного быта. Дезарно и Орловский продолжали работать и в первые годы царствования Николая I. Этот государь особенно любил и поощрял батальную живопись, вследствие чего она привлекала к себе при нем очень многих художников, в ряду которых главным были А. Зауервейд , К. Пиратский и Б. Виллевальд. Характер изображения военной жизни оставался вообще таким же, как и прежде, самым же необходимым из них считалось точное воспроизведение одежды, амуниции и всяческих отличий полков и родов оружия. Но наступили другие времена; вместе с духом военного сословия существенно изменился взгляд на его призвание, и баталическая живопись получила иное, более жизненное направление: под солдатским мундиром художники стали видеть прежде всего человека, на солдатский быт смотреть как на быт прочих смертных, и военные события воспроизводить так, как они происходят в действительности, без скрытия ее печальных подробностей, без прибавки к ней вымышленных эпизодов геройства, - словом, стали относиться к баталическим сюжетам как к жанровым. Представителями этого направления явились В. Тимм , К. Филиппов , А. Коцебу , Н. Свечников, А. Шарлеман и некоторые другие. В том же духе трудились выступившие позже них баталисты П. Грузинский , О. Ковалевский , Н. Дмитриев-Оренбургский и А. Кившенко . Особняком от этих последних должен быть упомянут В.В. Верещагин , как не простой иллюстратор военной истории, а оригинальный художник, своими отдельными баталическими картинами и целыми их сериями красноречиво протестующий против войны и проповедующий идею мира.

Пейзажная живопись, входя в программу нашей Академии Художеств с самого ее учреждения, долго не шла в ее школе дальше более или менее искусного подражания иностранным образцам. Русские ландшафтисты XVIII столетия подчинялись в своей деятельности тем же принципам, которые в Западной Европе имели тогда силу закона для их художественной отрасли благодаря эстетическому учению Лэреса и произведениям знаменитых Пуссена и К. Лоррена. И они, подобно пейзажистам Франции, Германии и других стран, считали недостойным истинного художника изображать природу такой, какова она есть, но стремились облагораживать ее в своих картинах, и для того устранять в них все ее случайности и несовершенства, видоизменять ее формы и краски и оживлять ее фигурами, могущими, по тогдашним понятиям, возвысить ее красоту и смысл. Ряд пейзажистов русской школы открывается Семеном Щедриным, выпущенным из академии вскоре после ее открытия, довершившим свое образование в Париже, под руководством Казановы, а затем работавшим некоторое время в Риме. Он пользовался благоволением императора Павла I, по поручению которого написал целую серию видов Гатчины и других загородных дворцов и парков. Для размножения этих видов посредством гравюры был устроен при академии особый класс, вверенный надзору Щедрина. Последовательно проходя должности преподавателя, профессора, адъюнкт-ректора и, наконец, директора академии, этот художник образовал многих пейзажистов, в том числе В. Причетникова , В. Петрова, Я. Филимонова , А. Мартынова и С. Галактионова , - людей более или менее даровитых, но которым дух времени не позволил освободиться от подражательности. Почти одновременно с Щедриным, деятелем на поприще пейзажа выступил М. Иванов, о котором мы уже упомянули, говоря о баталистах. Ученик академии, он совершенствовался в Париже у Лепренса и в Риме у Гаккерта, ездил, кроме Франции и Италии, в Грузию и Армению, находился при Потемкине в его крымских походах и произвел множество видов (преимущественно акварелью и карандашом) посещенных им местностей. Гаккерту был обязан своим окончательным развитием и третий значительный русский пейзажист, славившийся в начале нынешнего столетия, - Ф. Матвеев , проведший большую часть своей жизни в Италии и в изображениях этой страны соединявший стиль названного художника с манерой Ж. Верне. Но никто из наших пейзажистов этого времени не пользовался известностью столь заслуженно, как Ф. Алексеев , специальность которого составляли перспективные виды городов, но который был искусен и в прочих ландшафтных сюжетах. Современники называли его русским Каналеттом. Действительно, в своих многочисленных видах Петербурга, Москвы, Тавриды и других местностей, Алексеев приближался к знаменитому венецианцу в отношении передачи эффектов освещения, глубины воздуха, теплоты и блеска красок, точности рисунка и мастерского приема кисти. Из пейзажистов следовавшего затем поколения особенно выдаются М. Воробьев и Сильвестр Щедрин . Первый был прямой продолжатель направления своего наставника, Алексеева, подобно ему в совершенстве знал перспективу и писал преимущественно картины, в которых можно было выказать это знание. Многочисленные его пейзажи, отзывающиеся влиянием К. Лоррена и Ж. Верне, изображают места, посещенные им при двукратной поездке его в Европейскую Турцию и Палестину, а также виды Москвы, Петербурга и его окрестностей. Особенно уважались его пейзажи, передающие полусвет белых ночей петербургской весны или борьбу лунных лучей с огненным освещением. Ум, познания и сердечное отношение Воробьева к молодым художникам привлекали к нему этих последних и сделали его главой школы, из которой вышли почти все петербургские пейзажисты недавнего времени. Сильвестр Щедрин, ученик сперва своего дяди, Семена Щедрина, а потом М. Иванова, вначале обратил на себя внимание любителей искусства видами Петербурга, еще не чуждыми манерности, но, очутившись в Италии, изменил свое направление, стал отделываться от всяких условностей и воспроизводил вполне правдиво красивые пункты Рима и берегов Неаполитанского залива; кисть его получила свободу и сочность, краски - блеск и естественность. Не подлежит сомнению, что он имел бы важное влияние на развитие у нас пейзажа, как проводник в него реализма, если бы трудился на родине, а не в Италии, и не сошел бы слишком рано в могилу. Под руководством М. Иванова образовался в академии еще один пейзажист, имя которого сохранится в истории русского искусства: а именно К. Рабус - художник, не обладавший особенно ярким талантом, но очень образованный, много путешествовавший, добрый и участливый к юношеству. Он был для Москвы тем же, чем Воробьев для Петербурга - отличным учителем, которому обязаны своим образованием решительно все пейзажисты, выпущенные до 1857 г. Московским Училищем Живописи и Ваяния. В 1830-х годах выступают на сцену ландшафтисты школы Воробьева: высокодаровитый М. Лебедев , подававший надежду превратиться в первоклассного мастера, но умерший в цвете лет; трудолюбивые братья Г. и Н. Чернецовы , С. Воробьев-сын , М. Эльсон , Л. Фрикке , Дорогов, А. Жамет , художник-любитель граф А. Мордвинов и другие. Около того же времени начал свою карьеру И. Айвазовский , в лице которого русское искусство уже более 50 лет владеет достойным соперником лучших маринистов в целой Европе. В произведениях названных художников пейзаж мало-помалу освобождался от условностей и рутины, но еще был далек от того цветущего состояния, которого он достиг на наших глазах благодаря общему оживлению русского искусства по вступлении на престол Александра II. Молодые пейзажисты, только что окончившие тогда курс академии и совершенствовавшиеся в чужих краях, с одной стороны, более сильно, чем их предшественники, проникшись убеждением, что природа прекрасна во всей своей реальности, что нет нужды, изображая ее, отступать от действительности для того, чтобы возбуждать художественное чувство в зрителе, с другой - стали зорче присматриваться к новым движениям ландшафтной живописи в Европе. Явилось большое разнообразие и в выборе сюжетов, и в приемах их обработки. Одни, как, например, М. Эрасси и А. Мещерский , писали красивые горные виды во вкусе женевца Калама; другие, как, например, Е.Э. Дюкер и А. Боголюбов , усвоили себе взгляд на натуру и технику дюссельдорфца А. Ахенбаха; третьи, как, например, Л. Лагорио , образовались изучением лучших французских и других мастеров. Но большинство наших молодых пейзажистов стало стремиться к самостоятельности, работает под непосредственным впечатлением природы, приискивает собственные приемы для ее воспроизведения и берет для своего творчества предпочтительно отечественные сюжеты. Выдающиеся представители этого большинства: И. Шишкин , сделавшийся единственным в своем роде живописцем русских лесов, удивительный рисовальщик, которому, однако, лишь редко удавалось отделаться от тяжеловатости и тусклости колорита; барон М.К. Клодт , в своих деревенских видах искавший действовать на зрителя больше всего силой красок и верностью их градации на разных планах при том или другом освещении; В. Орловский , плодовитый изобразитель суши и моря, полей и дубрав, очень искусный в технике, но довольно равнодушный к поэзии природы; Ю. Клевер , любитель то ярких эффектов зимнего солнца в минуты его восхода или заката, то серого сумрака ненастных дней северной осени. Кроме этих художников, в 1860 - 80-х годах по части пейзажа трудились с большим или меньшим успехом: чрезвычайно даровитый, но слишком рано умерший Ф. Васильев , А. Куинджи , маринисты А. Беггров и Р. Судковский , С. Аммосов, Л. Каменев , А. Саврасов , А. Киселев и многие другие. Публика встречала их произведения с живым интересом, что подстрекало их младших собратьев к соревнованию с ними и было причиной того, что пейзажная живопись сделалась самой распространенной, наиболее возделываемой отраслью в русском искусстве. В ряду современных нам пейзажистов более других получили известность Е. Волков , Н. Дубовской , И. Крачковский , К. Крыжицкий , А. Бенуа (акварелист), недавно умерший И. Ендогуров и И. Левитан . Заметим в заключение, что возникновение на западе Европы импрессионизма и декадентства не прошло бесследно для русского искусства, и что в последнее время некоторые из наших молодых пейзажистов, в погоне за новизной, видимо увлекаются этими направлениями.

Страницы: 12 13 14 15 16 17 18 19 20

Похожие статьи: