Юмор становится еще одним проявлением духовного бунтарства, восстанием против смерти и несправедливости,. объединяющим в себе остальные его формы: «бунтом высшего порядка». Познание в сюрреализме, как отмечал Морис Надо, «обходится без разума, его место занимает действие». Сюрреализм определяет себя через то, что он ищет: возможное, которое вгрызается в невозможность. Людской осторожности нет конца, и Андре Бретон готов подписаться под следующими словами Сен-Поля Ру: «Иногда мне кажется, что мир человека соткан лишь из сказочного марева неясных знаков, робких проявлений недовольства, отдаленного сродства, не дождавшихся ответа загадок». Сюрреализм отнюдь не робок в проявлении своего недовольства, выбирая стезю открытой провокации; он неустанно добивается разрешения любых загадок, а сродство душ и волшебство повседневности отслеживает в их малейших проявлениях, включая в круг своего внимания. В стремлении прорваться за пределы возможного его не останавливают даже опасность и риск.
Прометеевская природа сюрреалистического проекта становится лучше видна в сравнении с другими движениями — такими, например, как романтизм, символизм и даже экспрессионизм, — которые, не ограничиваясь областью исключительно искусства или литературы, также в той или иной степени открыты, с одной стороны, окружающему миру, а с Другой — многообразию выразительных средств. И наоборот, мы не обнаружим ничего общего между сюрреализмом и движениями только лишь художественными (импрессионизм, неоимпрессионизм, фовизм и даже кубизм) или литературными (т.н. «новый роман»). Конечно, прослеживаются определенные переклички между техникой кубистов и некоторых художников, примкнувших или близких к сюррезлизму: например, Андре Массон в начале 20-х гг. демонстрирует поразительные примеры таких совпадений («Созвездия», 1925).
Историческая близость сюрреализма и «нового романа» тоже ощутима, хотя их глобальные устремления диаметрально противоположны («эти забавные романчики из мягкого блестящего металла, готовые отлиться во что угодно: уличный фонарь, керосиновую лампу или пуговицу с гетры», как писал Жюльен Грак ) — Натали Саррот и Ален Роб-Грийе, несомненно, читали и перечитывали резкие нападки на роман в бретоновском «Манифесте», из которого они даже заимствуют некоторые доводы. Однако все эти сопоставления — плод размышлений критиков, к сюрреализму как таковому они отношения не имеют.
Неустанное обращение сюрреализма к выразительным средствам прошлого приобретает поистине прометеевский размах. Между тем, на их основе он вырабатывает свои собственные ценности — и сложившийся впоследствии образ вряд ли спутаешь с «истоками» сюрреализма при его рождении. К тому же, сюрреализм неизменно отличает воля к установлению различий: выделяя некоторых поэтов, писателей, художников и даже периоды цивилизации и философские течения, сюрреализм задним числом объявляет их «сюрреалистическими» — как бы признавая сходный образ чувств или одного наставника-вдохновителя. В «Манифесте» 1924 г. Бретон называет Джонатана Свифта сюрреалистом «в язвительности», а Шатобриана — сюрреалистом «в экзотике». Этим ретроспективным и почти театральным присвоением качества сюрреализм как бы охватывает ту или иную фигуру, вбирая ее в себя, — ничего подобного в европейских течениях романтизма или символизма мы не найдем. Сюрреализм утверждает себя как движение радикально новое — и в то же время обладающее сложной, разветвленной и практически безграничной генеалогией.
Похожие статьи:
Пластическое решение здания библиотеки имени В. И. Ленина
Во второй половине 30-х годов М. Г. Манизером была выполнена серия проектов скульптур для нового здания Всесоюзной библиотеки имени Ленина. На долю Манизера в новом здании библиотеки, строившемся по проекту архитекторов В. А. Щуко и В. Г ...
Русское книгопечатание и литература конца XV-XVI вв
Вы помните, что в Западной Европе в середине XV в. стало развиваться книгопечатание. Точно установлено, что в Москве книги начали печатать за десять лет до широко известного "Апостола" Ивана Фёдорова. Началом книгопечатания в Ро ...
Владимир Набоков — переводчик "Слова о полку Игореве"
Перед добросовестным или, как сказал бы В.Набоков, честным переводчиком ("honest translator"), взявшимся за перевод "Слова о полку Игореве", неизбежно встаёт ряд вопросов, разрешить которые необходимо раньше, чем прист ...
Разделы