Всякая религия есть фантастическое, превратное отражение реальных человеческих отношений, отражение господствующих над человеком социальных и природных сил, приобретающих в религиозном сознании характер сверхъестественного.
Но кроме этих общих существенных признаков религии существует ее более специфически определенная структура. «Религию можно определить как более или менее стройную систему представлений, настроений и действий. Представления образуют мифологический элемент религий; настроения относятся к области религиозного чувства, а действие к области религиозного поклонения или, как говорят иначе, культа».
В процессе длительного исторического развития и взаимодействия искусства и религии в каждой мировой религии возникала определенная, функционирующая в структуре той или иной религии система искусств. Причем каждая мировая религия ввела в свою структуру ту или иную систему искусств и на уровне представлений (включающих в себя не только обыденные представления верующих, но и теологию, т. е. теоретическое мышление), и на уровне настроений, и на уровне действий.
Однако в каждой религии, как правило, доминирует один из этих уровней, что создает совершенно неповторимую и специфическую атмосферу духовной вообще и религиозно-эстетической жизни в особенности. Именно эта доминанта определяет оригинальность и своеобразие художественных и религиозных явлений, возникающих в процессе этого взаимодействия. Когда искусство начинает пронизывать все уровни религиозного сознания, это способствует процессу деформации структуры целостного религиозного организма.
Вместе с тем в процессе этого взаимодействия возникает синтезирующее искусство, которое определяет общие принципы организации данной системы искусств.
Таким искусством становится театрализованное действо, органически связанное с образной, метафорической природой слова. Слово в так называемых священных книгах мировых религий обладает образной, эмоциональной убедительностью, его метафоричность подчас философски глубока, отражает значительное и существенное. «Положи меня как печать на сердце твое, как перстень на руку твою, ибо крепка как смерть любовь, люта как преисподняя ревность . Большие воды не могут потушить любви и реки не зальют ее». Эти слова звучат как гимн человеческой любви, как глубокое их проникновение в сущность человеческого духа. Определяющее значение слова во всех элементах христианского культа подчеркивают и сами богословы, в частности богословы русской православной церкви. Они говорят о том, что слово должно быть определяющим и в молитве, и в церковной службе, и в обрядах, и в церковном пении.
Так, один из них пишет: «Необходимо выразить требование, чтобы в церковном пении слово божье, составляющее всякое священное песнопение, занимало господствующее положение, а музыка была бы только служительницей его,— средством к усилению выразительности к обострению действия слова . Соответственно этому не только преобладание музыки над словом, или виртуозность и вычурность, но и всякая сложность в музыке церковной вредит делу богослужения».
И далее он более подробно поясняет свою мысль: «Отцы узаконили для церкви употребление только вокальной музыки, руководствуясь при этом возможностью соединения музыки с соответствующим текстом; инструментальную музыку, как имеющую слишком мирской характер и сообразно этому заключающую в себе удовольствие без пользы, строго запретили в богослужебной практике. Отцами церкви не только удалена инструментальная музыка в чистом виде, но не дозволено даже соединение ее с вокальною, для того чтобы она не нарушала хода мыслей воспеваемого текста». Слово и текст, выражающие сущность христианской догмы,— вот основной критерий христианского православного богослужения.
Заканчивая свои рассуждения, Д. Аллеманов пишет: « .Богослужение . надеется через употребление пения в числе других средств лучше выполнить свою задачу, состоящую в питании верующих «глаголами жизни». Вышесказанное достаточно четко определяет задачу богослужения, состоящую в «питании верующих глаголами жизни», т. е. в организации верующих вокруг священного слова, так как вознесение молитв в форме хорового пения делало прихожан не только присутствующими при обряде, не только созерцателями и слушателями, но и активными соучастниками религиозного культа.
Похожие статьи:
Кант
Выше упоминалась роль неокантианства, в частности, марбургской школы, для мыслящей молодежи начала десятых годов. О причинах популярности в этой среде Марбургской школы специально говорит в «Охранной грамоте» Пастернак, в качестве одного ...
Русская образованность в X - XVII веках
История русской образованности имеет свои корни в глубокой древности. По здравой логике, ее начало явилось следствием, во-первых, возникновения русской государственности и, во-вторых, распространения на Руси христианства, ибо сама форма г ...
Верхняя одежда
К верхней одежде относятся костюмы, плащи, пальто, пелерины. Деление верхней одежды на зимнюю, демисезонную, летнюю оказывает влияние на выбор мотивов, применяемых для её моделирования. Но верхняя одежда отличается от летнего платья боль ...
Разделы