Скульптурность составляет характерную особенность его графики. Многие фигуры выглядят у него как бы отлитыми из бронзы, высеченными из камня. Их можно мысленно обойти со всех сторон. Это относится и к стройной и нежной Руфи, и к могучему казаку в иллюстрациях к С. Спасскому, и к фигуре Данте, погруженному в творчество. В искусстве Фаворского нет ничего неопределенного, расплывчатого, все в нем четко найдено, отчетливо отчеканено. Современному зрителю, которого импрессионисты приучили к недосказанностям, четкость пластической формы у Фаворского может показаться признаком архаизма. Однако, в отличие от примитивов, отдельный предмет никогда не отвлекает внимания Фаворского от соотношения тел, от понимания их места в пространстве: он умеет поставить то светлый силуэт на темном фоне, то темный на светлом. Большую чуткость художник обнаруживает к интервалам между телами, к пространству, в котором они пребывают.
В своих книжных иллюстрациях Фаворский ради плоскости листа не жертвует объемом предметов. В этом он решительно отходит от традиций Бердслея, Валло-тона и мастеров „Мира искусства". Жизненная правда в графике может быть достигнута, по его убеждению, лишь при условии ясного воссоздания трехмерного пространства. Но Фаворского не удовлетворяет перспективно-иллюзорная глубина, способная, по его выражению, пробить „дырку" в странице. Впечатление пространства и чередования планов должно быть достигнуто графическими средствами, соотношением света и тени, объемов, пятен и контуров.
Мастер линии, Фаворский в своих лучших листах не придает ей решающего значения. Только в тех случаях, когда его увлекала выразительность спиралей или кругов, в гравюры его проникал элемент орнаментальности. Невозможно перечислить все приемы линейной штриховки, которыми владеет Фаворский. Кажется, что для каждого предмета, сообразно его характеру, он применяет особый прием. При этом, в отличие от многих современных ксилографов Запада, Фаворский не подчиняется материалу, не идет ради него на упрощение формы, не прельщается грубыми и угловатыми контурами.
В технике резьбы Фаворский непримиримо требователен к себе. Он останавливается лишь там, где изощренность приема могла бы отвлечь внимание от художественного замысла. Его штрихи то сочно и глубоко проведены штихелем, то словно процарапаны иглой по поверхности доски (как процарапывались внутренние контуры в чернофигурной вазописи). Все приемы штриховки и заливки служат задаче выявления формы предметов, характера их поверхности — то пушистой шерстки лани, то роскошной парчи боярских шуб. Фаворский не пренебрегает выразительностью и красотой штриха, но штрих не служит для него самоцелью. Мы различаем каждый штрих, чувствуем материал дерева, любуемся ритмичным узором контуров, и вместе с тем штрих и узор претворяются в изображение. Художник прибегает только к таким приемам, которые в состоянии воссоздать все богатство пленивших его зрительных впечатлений. Техника преображается в чистое золото искусства.
Обычно Фаворский ограничивается лишь соотношениями черного, белого и промежуточных тонов. Но его чуткость к соотношениям светлого и темного так заострена, что даже в однотонной гравюре ему удается создать впечатление красочного аккорда. В самаркандских линолеумах угадывается пестрота восточных тканей, в гравюре „Данте" цифра „9" звучит, как красный инициал, черное знамя в „Слове о полку Игореве" воспринимается, как красочное пятно.
Черная линия на белом листе бумаги — вот простейший элемент, из которого рождается богатый художественный мир Фаворского. В его ранних работах линия сохраняется в неприкосновенности, позднее он стал пользоваться наложенными поверх тонкими белыми штрихами, „лессировками", которые должны смягчать контуры и растворять их в тональности листа. Техника торцовой гравюры в поздних листах Фаворского находит себе прототипы у некоторых мастеров XVIII— XIX века, в частности у английского гравера Томаса Бьюика. Но стиль гравирования Бьюика к „Истории четвероногих" несколько однообразен, добросовестный мастер преобладает в них над художником. В иллюстрациях Фаворского к „Рассказам о животных" Л. Толстого в каждой даже самой маленькой гравюре больше свободы, воображения, дерзаний. При всей тщательности техники он, как поэт, допускает и умолчания. Выполнение его гравюр одухотворено горением подлинного творчества. Работа гравера для Фаворского — не простой перевод в дерево выполненного на бумаге рисунка. В самой технике „выбирания" светлых мест выражается борьба с материалом, освобождение живого тела от оболочки материи, нечто подобное тому, что, начиная с Микеланджело, волновало скульпторов, работавших в камне.
Похожие статьи:
Донателло и его статуя Давида
Донателло (1386-1466) - великий флорентийский скульптор, который стоял во главе мастеров, положивших начало расцвету Возрождения. В искусстве своего времени он выступил как подлинный новатор.
Созданные Донателло образы являются первы ...
Архаика
В период архаики появились все важнейшие тенденции, характерные для зрелого искусства Древней Греции. В это время складывается рабовладельческое общество, в недрах которого появляются первые ростки демократии.
Развиваются наука, литерат ...
Развитие белорусской литературы
В другой половине 19 века начался новый этап в развитии белорусской литературы, обусловленный новыми явлениями в социально-экономической и политической жизни. Заканчивался период исключительно полуанонимного нелегального развития литерат ...
Разделы