Образ Георгия-воина в искусстве Византии и Древней Руси

Другая культура » Образ Георгия-воина в искусстве Византии и Древней Руси

Страница 8

В одной иконе попираемого Георгием змия оседлал маленький чертик — быть может, намек на причастность змия к дьявольской силе, о которой речь идет в житиях святого. В другой—с головы Георгия спадает шлем, быть может, потому, что изображение его трудно было сочетать с круглым нимбом, к тому же после победы голова святого должна быть увенчана венцом. В ряде икон змий с широко раскрытой пастью поднимает голову к коню, заглядывает ему в глаза, словно вступая с ним в спор. В ряде других икон Георгия встречает толпа; люди выражают свое восхищение победой — это напоминает духовные стихи, где девицы поют Георгию славу, отдавая „землю светлорусскую" под его „покров. Как ни много общего между всеми этими иконами и духовными стихами или сказаниями о богатырях, необходимо признать, что новгородские иконописцы создавали свою легенду, свой неповторимо своеобразный изобразительный миф. Если в искусстве можно говорить о художественных задачах и об их решении, то нужно признать, что именно этим безвестным народным мастерам Древней Руси удалось в своих произведениях решить задачи, над которыми трудились до них многие их предшественники. Новгородские иконы Георгия как бы завершают историческую цепь развития темы змееборства, как шедевр Рублева завершает историю темы Троицы в средневековой иконографии. Но „Троица" Рублева — это неповторимо своеобразное, единственное в своем роде произведение гениальнейшего мастера Древней Руси. Новгородские иконы Георгия лишь в своей совокупности заключают в себе то совершенство, которое содержит создание Рублева.

Один из прекрасных образов Георгия древнерусской живописи — это икона из бывшего собрания И. С. Остроухова (в настоящее время в Третьяковской галерее). Несмотря на повреждения и реставрацию, она производит сильное впечатление своей художественной цельностью и совершенством выполнения. Ее смысл, как и всякого подлинно поэтического образа, невозможно свести к одному или двум понятиям. Нельзя сказать, что новгородский мастер достиг большей достоверности и жизненности в изображении героя, чем византийский мастер, создатель луврской мозаики. Оба они не выходят за пределы правдоподобия, допускаемого в средневековом искусстве. Преимущество новгородской иконы в том, что в ней больше поэзии, вымысла, сказочности; значение ее более широкое, общечеловеческое; живописное воображение ее создателя богаче и ярче. В византийской мозаике передан лишь кульминационный момент поединка Георгия с чудовищем, а потому он имеет более ограниченный иллюстративный смысл. Наоборот, в новгородской иконе в одном изображении сосредоточено множество моментов, и потому самый образ более многогранен и содержателен.

Если следовать методу традиционной иконографической классификации, тогда остроуховский Георгий попадает в одну категорию со всеми другими рядовыми изображениями Георгия, поражающего змия. Он может послужить лишним доказательством известного положения о том, что Егорий Храбрый пользовался на Руси широкой популярностью в народе. Но если не ограничиваться простой классификацией памятников по внешним признакам, но вникнуть в смысл каждого из них, тогда историк сумеет извлечь из них не меньше данных о воззрениях древнерусских людей, об их этических и эстетических представлениях, об их духовном мире, чем из таких общепризнанных источников, как летописи и пергаментные, бумажные и берестяные грамоты.

В остроуховской иконе Георгий вонзает копье в раскрытую пасть змия и вместе с тем он скачет прочь от него, словно покидая поле боя для совершения новых подвигов. В осанке его много решимости и отваги, но скачет он изящно, не без удальства, и потому его подвигом нельзя не залюбоваться. В сущности, борьба еще не завершена, но в победе Георгия нельзя сомневаться. Притом в отличие от парных изображений святых воинов эта победа понимается в иконе не как нечто извечное и предопределенное свыше. Она достигается ценой напряжения физических и духовных сил героя и уже, во всяком случае, не магической силой молитвы, как в некоторых древних житийных текстах. Борьба дает повод проявиться смелости героя, его бесстрашию, ловкости, уверенности в своей правоте, и отсюда в образе Георгия столько жизнерадостности и бодрости. Новгородские иконы, вроде остроуховского Георгия, можно сравнить с воинскими песнями, властно зовущими людей вперед, в поход, к победе.

Страницы: 3 4 5 6 7 8 9 10 11

Похожие статьи:

XVII век в его отношении к прошлому и будущему европейской культуры
ХVII век - самый неопределенный период истории Европы Нового времени. И предшествующее состояние ее культуры, и последующее изначально получили содержательные имена: Возрождение и Просвещение, попытки же дать имя ХVII столетию оказывались ...

Первые погребения древних египтян
Египетские пирамиды тысячелетиями поражают воображение ученых и путешественников, и все задаются вопросом о цели возведения этих гигантских сооружений. На пирамиды с удивлением взирали греческие путешественники и римские легионеры, арабск ...

Немецкий экспрессионизм. Творчество П.Пазолини
Пьер Паоло Пазолини (1922-1975) Место рождения: Bologna, Италия Пришёл в кино в 1954 г. как сценарист, иногда выступал как актёр. Ему было около 40 , когда он стал режиссёром. Был автором литературоведческих и филологических работ, рецен ...