Первый петербургский архитектор-иностранец был Доменико Трезини, который до 1713 года, по-видимому, строил тут один3. За первые десять лет существования города им выстроено чудовищно много, до того много, что трудно представить себе, когда этот человек мог спать и есть, да еще участвовать в маскарадах, да исполнять обязанности церковного старосты в своей церкви. Он выстроил – ни много, ни мало – всю первоначальную набережную Петербургской стороны и всю "набережную Миллионную", т.е. ту, которая тянулась на месте нынешней Дворцовой, отступя несколько назад от теперешней линии домов, приблизительно в линию с Зимним дворцом и Эрмитажем по Миллионной улице. Кроме того, он безостановочно вел стройку Петропавловской крепости, сначала земляные, а позже и каменные укрепления. Из построек его эпохи не сохранилось ни одной, и самое раннее из сохранившихся его произведений – Петровские ворота (1717 - 1718 годы) и Петропавловская колокольня (1714 – 1725 годы)4. О набережной на Петербургской стороне мы можем составить себе некоторое представление по гигантской панораме Петербурга, гравированной Алексеем Зубовым. Панорама эта, сверх обычных во всякой панораме условностей, имеет еще и ту, что на ней в один ряд и непрерывною лентою изображены не только оба берега Невы, но еще и часть Большой Невки и Фонтанки. Зато не захвачена Немецкая слобода, и на "Адмиралтейском острову" взят только Летний сад с Невы и с Фонтанки. Свою панораму Зубов окончил в 1716 году, но для полноты прибавил в следующем году еще 11 небольших гравюрок, видов разных "знатнейших" палат и других сооружений, как в самом городе, так и в его окрестностях5. Наиболее старательно и, видимо, точно изображена набережная на Петербургской стороне, открывающаяся большими затейливой архитектуры палатами вице-канцлера Шафирова. Как и большинство домов этой набережной, шафировские палаты были мазанковые, на высоком каменном фундаменте с погребами. Направо от него стоят палаты Никиты Моисеевича Зотова, первого "князь-папы", дальше виднеются дома стольника Ржевского, канцлера Головкина и других приближенных Петра6.
Довольно точно изображена у Зубова и нынешняя Университетская набережная с дворцом Меншикова и стоящею с ним рядом его же домовою церковью Воскресения Христова. Первый дом Меншикова был на Петербургской стороне, рядом с Шафировским, с левой стороны от него, и на панораму не попал. Как и все другие, он был мазанковый, хотя и отличался от своих соседей роскошью своего наружного и внутреннего убранства. Когда Петр подарил Васильевский остров своему любимому "Саше", то он тотчас же выстроил там, на берегу Невы большие "хоромы" в два света, а когда они были окончены, приступил к постройке "палат" ближе к берегу. Хоромы – т.е. деревянный дом – стояли несколько отступя от Невы, а "палаты", или каменный дом, он заложил на самом берегу. Это тот самый "дворец Меншикова", в котором теперь помещается 1-й Кадетский корпус.
Сваи под его фундамент начали бить еще в августе 1710 года, тотчас после отделки "хором", но до 1713 года дело вперед не продвинулось, так как Меншиков был все время в отъездах, а Трезини и без того был завален делами по горло. В июне 1713 года "светлейший" нанял где-то около Гамбурга немецкого архитектора Готфрида Шеделя, которому и поручил постройку своих новых дворцов в Петербурге и в Ораниенбауме. Так как жить в России с бусурманским именем, да еще без отчества было никак нельзя, то его, как и Трезини, очень скоро окрестили русским именем и отчеством и уже заодно переменили несколько и фамилию. Domenico Trezzini превратился в Андрея Петровича – иногда и в Андрея Акимовича – Трезина; Gottfried Schädel в Ивана Ивановича Шейделя, а потом и в Шейдена. Это тот самый Шейден, который потом, при митрополите Рафаиле Заборовском, в 1730-х годах перестроил чуть не половину киевских церквей и превратился в заправского киевлянина, а под конец и в киевского помещика. Судя по Зубовской гравюре, дворец Меншикова сохранил до настоящего времени в общих чертах свой первоначальный облик, нет только перед ним его пристани, да изменилось покрытие, особенно кровли боковых выступов, выглядевших тогда башенками, увенчанными массивной княжеской короной. Дворец этот был долгое время, чуть ли не до первых больших построек Растрелли-сына, самым большим и нарядным домом Петербурга, от которого считал долгом приходить в восторг каждый из иностранных туристов-писателей. Внутри сохранились только лестница и зал, и то не в своем первоначальном виде, а, вероятно, так, как они были переделаны в последние годы пребывания Меншикова у власти.
Похожие статьи:
Классическая Греция
С первых десятилетий V в. до н. э. культура Древней Греции вступает в пору своего высшего расцвета, связанного с победой рабовладельческой демократии. Победа в греко-персидских войнах убедительно доказала преимущество общественного стро ...
Боpис Михайлович Кустодиев
Боpис Михайлович Кустодиев pодился в Астpахани в 1878 году,и там , на волжских беpегах пpошли его детство , отpочество и юность.
Отец его умеp от скоpотечной чахотки , когда Боpису было чуть больше года , и 25-летняя вдова Екатеpина Пpо ...
Южнославянская мифология
Данные о южнославянской мифологии совсем скудны. Рано попав в сферу влияния древних цивилизаций Средиземноморья и ранее других славян приняв христианство, южные славяне утратили почти полностью, сведения о былом составе своего пантеона. Д ...
Разделы