Святыни, идолы и игрища языческих славян

Вернемся к Девичь-горе у Триполья (летописного Треполя). Здесь не было ни города, ни поселения. Сама гора представляла собой усечен­ную пирамидальную возвышенность, главенствующую над прибрежной поймой Днепра. Верхняя ее площадка невелика и состоит из двух плос­ких ступеней: верхняя ступень с жертвенником 30570 м и нижняя сту­пень - 30530 м. Жертвенник поставлен так, что занимает срединное ме­сто всей вершины горы; рядом с ним зарубинецкие погребения I в. до н. э. — I в. н. э. Со стороны, противоположной Днепру, Девичь-гора сходит на нет широким пологим спуском, как бы специально предназна­ченным для торжественных обрядовых процессий от поселения к жерт­веннику богини-девы на вершине. Большой интерес представляет общий взгляд на весь тот среднеднепровский регион, в котором находится Девичь-гора у Триполья. На новейшей археологической карте зарубинецкой культуры, составленной Е. В. Максимовым, в обширном ареале всей культуры (Принять, Днепр, Десна, Сейм) резко выделяется количеством памятников и плотностью заселения Среднее Поднепровье (от устья Десны до Тясмина). Здесь сосредоточены важнейшие памятники зарубинецкой культуры. Здесь же встречено наибольшее количество пред­метов античного импорта из Причерноморья.

Е. В. Максимов выделяет два плотных сгустка зарубинецких поселе­ний: один вокруг Киева, а другой па Днепре близ Канева и устья Роси, в который входят и Зарубинцы, давшие

имя всей культуре.

Именно в этом районе и наблюдается наибольшее количество привоз­ных причерноморских предметов роскоши.

Мысль Е.В.Максимова можно несколько развить. Во-первых, явно ощущается еще один сгусток на Тясмине, а, во-вторых, представляется возможным сопоставить археологические группы памятников с летописными племенами. Обособленную, самую южную тясминскую группу, ве­роятно, следует сопоставить с Уличами; днепровско-поросскую группу с Русью, а киевскую — с Полянами. Границей между землей Полян и зем­лей Руси, возможно, следует считать пространство между Витачевским и Зарубинским бродами, но это требует дальнейших доследова­ний. Земли Руси следует расширить за счет включения низовий Роси с Сахновским городищем.

Если сравнивать весь среднеднепровский регион зарубинецкого времени (III в. до н. э.—II в. н. э.) с тем, что существовало до обозначения местной культуры как зарубинецкой, то следует вспомнить, что именно в этих географических рамках располагалась та группа скифоидных археологических памятников, которую допустимо сопоставлять с од­ним из сколотских царств—с царством “парадатов”. Если мы сопоставим карту зарубинецких древностей с картой более поздних древностей Черняховского времени (II—IV вв. н. э.), то увидим, что одним из самых насыщенных будет тот же среднеднепровский регион и главным образом участок меж­ду Днепром и Росью, т. е. земли Руси. Географическое распределение южного импорта во всех трех случаях тоже вычленит этот же регион: для сколотского и зарубинецкого времени по сумме разных греческих из­делий, а для Черняховского — по многочисленным кладам серебряных римских монет. Континуитет благоприятного по условиям жизни и густозаселенного пространства налицо. Зарубинецкий период жизни славян на Среднем Днепре является средним, промежуточным звеном в этой исто­рической непрерывности. Взглянем на эту область с точки зрения нашей темы о языческих святилищах.

В земле Полян нам известна Девичь-гора с зарубинецким жертвен­ником на вершине и Лысая гора под Киевом, где мы можем опираться на наименование горы и на легенды о киевских ведьмах с Лысой горы. В земле Руси мы знаем Девичь-гору рядом с зарубинецким городищем в Сахновке, местом находки сколотской пластины с изображением празд­ника в честь богини. Кроме того, на устье Роси, на Княжьей горе рас­полагался древний Родень, по всей вероятности, центр культа Рода. Центром всего среднеднепровского региона (от Десны до Тясмина) явля­ется излучина Днепра с Зарубинским могильником, соседним городищем Бабина гора и огромным Трахтемировским городищем сколотского време­ни рядом с Зарубинцами. Основание монастыря на высшей точке трах-темировского городища косвенно может подтверждать мысль о древнем священном пункте. Монах этого Зарубского монастыря Георгий писал специальное поучение против язычества, в котором ополчался против “созваний” и “веселья блудского” с участи­ем скрипачей, флейтистов я скоморохов: “да любяй та глумленья поган есть и с крестьяны причастья не имать”.

Похожие статьи:

Возникновение религиозных праздников у славян
Научные знания о жизни и быте племен и народов, населявших древние земли Руси, весьма невелики. Известно, что наши далекие предки жили отдельными племенами вдоль берегов лесных и степных рек Восточной Европы. Основными источниками их суще ...

Николай Гаврилович Чернышевский
Вот уж кого можно было бы посчитать разрушителем духовного единства русской классики – это Чернышевский с романом "Что делать?" (1863). Словно Базаров, он воззрился на русскую жизнь, не желая оставить здесь ничего из традиционно ...

Эстетика русского декаданса на рубеже XIX - XX вв. Ранний Мережковский и другие
Канун наступающего ХХ века воспринимался современниками как некий итог исчерпавшей себя цивилизации, как преддверие неминуемого конца света. Бунтарскими и эсхатологическими настроениями были пронизаны философские, научные и, конечно литер ...