Чацкий С. Юрского и О. Меньшикова как инвариант культурного героя современности

Чацкий О. Меньшикова, наоборот, полон поздних "онегинских прозрений". Путешествие, о котором он говорит в доме Фамусова с особым чувством, привело его к мыслям, столь далеким от московского общества "любителей сновидений". Чацкий не видит, что дом (в который он приходит) спит и не хочет изменений, доволен порядком существующих вещей. Любовь, вернувшая Чацкого к родному порогу, - истинная и выстраданная ценность, "разбудившая", воскресившая героя к деятельности, душевному здоровью, выступает его единственным аргументом в споре с этим миром.

Интеллектуальных битв Чацкий О. Меньшикова вести не хочет и не будет. Он знает, что нельзя (по-пушкински) метать бисер. Свои знаменитые монологи он обращает не к героям -антагонистам, а в зал, но если Чацкий С. Юрского искал у него поддержки, то Чацкий О. Меньшикова знает, что сотрясает воздух. Знает, что в зале больше сторонников "правды" Молчалина. Поэтому слова Чацкого - ироничная игра в поддавки, каждая выученная со школы фраза звучит с легко угадываемым подтекстом: ну вы же знаете, "служить бы рад .", но вам-то ближе "тошно, но можно". Кажется, что в 90-х среда навязывает Чацкому правила игры, с которыми он не хочет спорить.

Многие критики прочат О. Меньшикова в "Гамлеты современной культурной эпохи" (и это, наверное, в самом деле так), сожалея, что "нет режиссера" и что без этой роли актер как культурный герой не может состояться, но, парадоксальным образом, О. Меньшиков своего Гамлета уже сыграл (если иметь в виду собирательный образ принца Датского во всех ролях, с особым тщанием выбираемых актером). Гамлет 90-х, культурный герой после смерти культурной эпохи, не может пройти путь мести, он никогда не пойдет на бессмысленный по своей сути поступок. Месть, очищение мира от порожденных сном разума чудовищ, от социального зла, действие ради обновления в реальности, прогнившей до корней, в "Дании", где тление уничтожило то, во имя чего был возможен этот нравственный подвиг, не окажется гамлетовским "быть после смерти".

Ведь "быть" Гамлета по существу получает истинный смысл только в финале трагедии. "Быть" как оставить надежду на новую жизнь после себя. Этим утверждением надежды был Гамлет 60-х (и И. Смоктуновского, и В. Высоцкого, при видимых отличиях воплощений). В 90-х "быть" как утверждение абсолютно невозможно. Возможно иное - консервация, самосохранение, - таковы поступки Чацкого О. Меньшикова. "Прочь из Москвы" его герой говорит с удивлением, а не с ненавистью или жалостью. В подтексте - зачем вы так, я ведь и не хотел сражаться с ветряными мельницами ., век рыцарский и век геройский ушел в небытие.

Спектакль О. Меньшикова подводит итог: "Онегинская эпоха" завершена, о чем в конце 90-х будет в связи с 200-летием Пушкина говорить С. Юрский. Интеллект, "просветительский ум" не смог противостоять культурным играм нынешнего поколения и изобрел на новом цивилизационном витке хорошо знакомый путь - "в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов .", путь самосохранения не зараженных ядом прогресса провинциальных "неопушкинских" онегиных и лариных. Вот уж действительно - прочь из Москвы!?

Похожие статьи:

Архив
Архивом называют, во-первых, учреждение, на обязанности которого лежит хранение документальных источников, во-вторых — помещение, в котором хранятся документы, и в-третьих — самые собрания источников (собрания архивных материалов). Послед ...

Позднее время
На дальнейшем развитии египетской культуры сказа­лись многочисленные войны, приведшие к распаду госу­дарства. Прекращается возведение пышных усыпальниц, среди памятников этой эпохи наиболее интересны скульптур­ные портреты. Завоевания А ...

Искусство времени Эхнатона и его преемников
Конец XVIII династии — это период, имевший совершенно исключительное значение в истории египетского искусства. Следствием завоевательных войн царей XVIII династии был рост богатств знати и тесно связанного с ней жречества; это обогащение ...