В заключение следует, пожалуй отметить некоторые места, перевод которых, выполненный Набоковым, существенно отличается от версии Д.С.Лихачёва, о чём не упоминается в переводческих комментариях. Так, например, слова Всеволода "А мои ти куряне свъдоми къмети", трактуемые Лихачёвым как "А мои-то куряне - опытные воины", переводится Набоковым как "А мои-то куряне - знаменитые воины (famous knights)". Предложение "жаль бо ему мила брата Всеволода" ("ибо жаль ему милого брата Всеволода") переводится как "беспокоится он (he is anxious about) о милом брате Всеволоде". Одно из "тёмных мест" "Слова" "И схоти ю на кровать, и рекъ" (изд. 1800 г.), прочитываемое как "и с хотию на кров, а тъи рекъ" (изд. 1950 г.) и интерпретируемое Лихачёвым как "[был прибит литовскими мечами] на кровь со своим любимцем, а тот и сказал", переведено Набоковым "[и упал] на кровавую траву [словно?] с любимой (a beloved one) на кровать. И [Боян] сказал". В другом месте вместо чтения Лихачёва "Копия поютъ! / На Дунаи Ярославнынъ гласъ ся слышитъ" Набоков сохраняет мусинскую разбивку строк на предложения: "копия поютъ на Дунаи. / Ярославнынъ глас слышитъ".
Интересно отметить, что Набоков использует различные английские написания для упоминаемого в исходном тексте слова "Дунай" - традиционное Danube, там, где слово это означает определённое географическое понятие ("затворивъ Дунаю ворота", "суды рядя по Дуная" и "дъвици поють на Дунаи"), и транслитерацию русского слова Dunay в том случае, когда, с точки зрения переводчика, речь идёт не о конкретной реке, а об отвлечённом художественном образе вообще.
Данные беглые заметки не ставят своей целью осветить весь переводческий процесс работы Набокова над "Словом о полку Игореве", шедевре древнерусской литературы, но даже те немногие наблюдения, которые были приведены выше, несомненно, свидетельствуют о необычайно высокой степени художественной и семантико-стилистической точности, достигнутой переводчиком, являющимся в первую очередь идеальным читателем, который сочетает в себе качества тонкого ценителя и знатока русской литературы, а также терпеливого и внимательного исследователя. Сочетание этих качеств с великолепным владением языком перевода и литературы, на этом языке созданной, приводит к убедительному опровержению избитой истины, гласящей: "Traduttore - traditore". "Буквалист" Набоков даже в своих отступлениях от исходного текста остался верен оригиналу и его художественной правде.
Похожие статьи:
Православный реализм - литература будущего
3 января исполнилось семьдесят лет со дня рождения гениального русского поэта.
К юбилею поставили новые памятники, выпустили десятки книг, написали тысячи статей, посвященных жизни и творчеству поэта.
И вместе с тем юбилей оказался омра ...
Рефлексия над языком в историческом контексте
Мы будем употреблять слово "рефлексия" в значении "рефлексия по поводу", "рефлексия над". Рефлексия выступает здесь как осознание предмета в его определенности (в этом значении в немецкой философской традиции ...
XVII век в его отношении к прошлому и будущему европейской культуры
ХVII век - самый неопределенный период истории Европы Нового времени. И предшествующее состояние ее культуры, и последующее изначально получили содержательные имена: Возрождение и Просвещение, попытки же дать имя ХVII столетию оказывались ...
Разделы